Пеппи идет в школу читать. Как Пеппи идет в школу

Как раз в этот момент распахнулась калитка, и в сад вошли двое полицейских в форме.

– Ах! – воскликнула Пеппи. – Что за счастливый день! Больше всего на свете – ну конечно, после крема из ревеня – я люблю полицейских.

Сияя счастливой улыбкой, она двинулась навстречу полицейским.

– Ты и есть та самая девочка, которая поселилась в этой вилле? – спросил один из полицейских.

– А вот и нет, – ответила Пеппи. – Я сухонькая старушка и живу на третьем этаже в особнячке на другом конце города.

Пеппи ответила так, потому что хотела пошутить. Но полицейские не нашли эту шутку смешной, они строго сказали ей, чтобы она перестала дурачиться, а затем сообщили, что добрые люди решили предоставить ей место в детском доме.

– А я и так живу в детском доме, – ответила Пеппи.

– Что за вздор ты несёшь! – закричал полицейский. – Где же находится твой детский дом?

– О милая девочка, тебе этого не понять, – сказал другой полицейский и засмеялся. – Ты должна отправиться в настоящий детский дом, где тебя будут воспитывать.

– А в тот детский дом можно взять с собой лошадь?

– Конечно нет! – ответил полицейский.

– Так я и думала, – мрачно сказала Пеппи. – Ну а обезьянку?

– И обезьянку нельзя. Ты же сама это понимаешь.

– В таком случае пусть другие отправляются в детский дом, я туда не собираюсь!

– Но ведь ты должна ходить в школу.

– Почему это я должна ходить в школу?

– Чтобы научиться разным вещам.

– Каким таким вещам? – не унималась Пеппи.

– Ну самым разным. Всевозможным полезным вещам. Например, выучить таблицу умножения.

– Вот уже целых девять лет я прекрасно обхожусь без этой таблицы уважения, – ответила Пеппи, – значит, и дальше проживу без неё.

– Ну подумай, тебе будет неприятно, если ты на всю жизнь останешься неучем! Представь себе, ты вырастешь большой, и вдруг у тебя кто-нибудь спросит, как называется столица Португалии. А ты не сможешь ответить.

– Почему это я не смогу ответить? Я вот что скажу: «Если тебе так уж важно узнать, какой главный город Португалии, то напиши прямо в Португалию, – португальцы с удовольствием сообщат тебе, как называется их столица».

– И тебе не будет стыдно, что сама не смогла ответить?

– Возможно, будет, – сказала Пеппи. – И я долго не засну в тот вечер, буду всё лежать и вспоминать: ну а в самом деле, как же называется столица Португалии? Но я скоро утешусь, – тут Пеппи сделала стойку, прошлась на руках и добавила: – Потому, что ведь я была в Лиссабоне с папой.

Тут в разговор вмешался первый полицейский и сказал, чтобы Пеппи не воображала, что она может поступить как хочет, – ей приказано отправляться в детский дом и нечего больше болтать попусту. И он подошёл к Пеппи и схватил её за руку. Но Пеппи тут же вырвалась и, слегка шлёпнув полицейского по спине, крикнула:

– Я вас осалила! Вам водить!

И прежде чем он успел опомниться, она вскочила на балюстраду террасы, а оттуда быстро забралась на балкон второго этажа.

Полицейским вовсе не хотелось лезть наверх таким способом. Поэтому они оба кинулись в дом и поднялись по лестнице. Но, когда они очутились на балконе, Пеппи уже сидела на крыше. Она карабкалась по черепице с ловкостью обезьяны. В одно мгновение она оказалась на коньке крыши, а оттуда перескочила на трубу.

Полицейские сидели на балконе и в растерянности чесали затылки.

Томми и Анника с лужайки восторженно следили за Пеппи.

– До чего весело играть в салочки! – крикнула Пеппи полицейским. – Как мило с вашей стороны, что вы пришли поиграть со мной. У меня сегодня счастливый день, это точно!

Немного поразмыслив, полицейские сходили за лестницей, прислонили её к стене дома и друг за дружкой стали взбираться на крышу. Оскальзываясь на черепице и с трудом балансируя, двинулись они к Пеппи, но вид у них был весьма перепуганный.

– Смелее! Смелее! – подбадривала их Пеппи. – Это совсем не страшно.

Но, когда полицейские почти доползли до Пеппи, она, заливаясь весёлым смехом и даже повизгивая от удовольствия, спрыгнула с трубы и перебралась на другой скат крыши. С той стороны рядом с домом росло дерево.

– Глядите, я падаю! – крикнула Пеппи и, прыгнув с карниза, повисла на ветке, покачиваясь на ней, а потом ловко соскользнула вниз по стволу. Очутившись на земле, Пеппи обежала дом и отставила лестницу, по которой взбирались на крышу полицейские. Полицейские перепугались, когда Пеппи прыгнула на дерево. Но они просто пришли в ужас, увидев, что девочка унесла лестницу. Окончательно рассвирепев, они орали, грозили Пеппи ужасными карами и требовали, чтобы Пеппи немедленно поставила лестницу на место, не то они, мол, с ней не так поговорят.

– Чего вы сердитесь? – с упрёком спросила их Пеппи. – Мы же играем в салочки, к чему зря злиться?

Полицейские немного помолчали, и наконец один из них сказал смущённо:

– Послушай, девочка, будь добра, поставь назад лестницу, чтобы мы могли спуститься.

– С удовольствием, – ответила Пеппи и тут же приставила лестницу. – А потом мы можем, если хотите, выпить кофейку и вообще весело провести время вместе.

Но полицейские оказались коварными людьми. Едва ступив на землю, они кинулись к Пеппи, схватили её и закричали:

– Вот теперь ты попалась, скверная девчонка!

– Я с вами больше не играю. Я не вожусь с теми, кто жулит в игре, – ответила Пеппи и, взяв обоих полицейских за пояса, выволокла их из сада на улицу. Там она их отпустила, но они ещё долго не могли прийти в себя.

– Одну минуточку! – крикнула им Пеппи и со всех ног бросилась на кухню. Вскоре она снова появилась, держа в руках по булочке. – Отведайте, пожалуйста! Правда, они немножко подгорели, но это не важно.

Затем Пеппи подошла к Томми и Аннике, которые стояли раскрыв рты и только диву давались. А полицейские поспешили вернуться в город и сказали тем, кто их посылал, что Пеппи не годится для детского дома. Полицейские, конечно, утаили, что сидели на крыше. И взрослые решили: раз так, пусть эта девочка живёт как хочет. Главное, чтобы она ходила в школу, а в остальном она вольна распоряжаться сама собой.

Что до Пеппи, Томми и Анники, то они прекрасно провели остаток дня. Сперва они допили кофе, и Пеппи, успешно справившись с четырнадцатью булочками, сказала:

– Всё-таки это были какие-то не настоящие полицейские – болтали что-то о детском доме, о таблице уважения и о Лиссабоне…

Затем Пеппи вынесла лошадь в сад, и дети стали кататься верхом.

Правда, Анника поначалу боялась лошади. Но, когда она увидела, как весело скачут по саду Томми и Пеппи, она тоже решила попробовать. Пеппи ловко подсадила её, лошадь затрусила рысцой по дороге, а Томми запел во всё горло:

Мчатся шведы, грохоча.

Схватка будет горяча!

Вечером, когда Томми и Анника уже лежали в своих кроватках, Томми сказал:

– До чего здорово, что Пеппи приехала сюда жить. Верно, Анника?

– Ну конечно, здорово!

– Знаешь, я даже не помню, во что мы, собственно говоря, играли до неё.

– Мы играли в кегли, в крокет или просто в мяч. Но с Пеппи куда веселее!.. А тут ещё лошадь и обезьянка! Верно?

Как Пеппи идёт в школу

Конечно, и Томми и Анника ходили в школу. Каждое утро ровно в восемь они, взявшись за руки, с учебниками в сумках, отправлялись в путь.

Как раз в этот час Пеппи больше всего любила ездить верхом на лошади, или наряжать Господина Нильсона, или делать зарядку, которая заключалась в том, что она сорок три раза подряд, не сгибаясь, подскакивала на месте. Затем Пеппи устраивалась у кухонного стола и в полном покое выпивала большую чашку кофе и съедала несколько бутербродов с сыром.

Проходя мимо виллы «Курица», Томми и Анника с тоской глядели через ограду – уж очень им хотелось свернуть сюда и весь день проиграть со своей новой подружкой. Вот если бы Пеппи тоже ходила в школу, им было бы не так обидно тратить на учение столько времени.

– До чего же весело бежать домой после школы, особенно если втроём, а, Пеппи? – сказал как-то Томми, смутно надеясь её соблазнить.

– И в школу мы бы тоже ходили вместе, а? – умоляюще добавила Анника.

Чем больше ребята думали о том, что Пеппи не ходит в школу, тем печальнее становилось у них на душе. И в конце концов они решили во что бы то ни стало уговорить её ходить в школу вместе с ними.

– Ты даже представить себе не можешь, какая у нас замечательная учительница, – сказал однажды Томми, лукаво взглянув на Пеппи. Он и Анника прибежали к ней, наспех сделав уроки.

– Ты не знаешь, как интересно у нас в классе! – подхватила Анника. – Если бы меня не пускали в школу, я бы просто с ума сошла от горя.

Пеппи, сидя на низенькой скамеечке, мыла ноги в огромном тазу. Она ничего не сказала в ответ, только принялась так брызгаться, что расплескала почти всю воду.

– Да и сидеть там надо недолго, только до двух часов, – снова начал Томми.

– Понимаешь, только до двух, и оглянуться не успеешь, как звонок. А кроме того, бывают каникулы. Рождественские, пасхальные, летние… – в тон ему продолжала Анника.

Пеппи задумалась, но по-прежнему молчала. Вдруг она с решительным видом выплеснула остаток воды из таза прямо на пол, хотя там сидел Господин Нильсон и играл зеркалом.

– Это несправедливо, – строго сказала Пеппи, не обращая ни малейшего внимания ни на гнев Господина Нильсона, ни на его мокрые штаны. – Это ужасно несправедливо, и я не стану с этим мириться!

– Что несправедливо? – удивился Томми.

– Через четыре месяца будет Рождество, и у вас начнутся рождественские каникулы. А у меня что начнётся? – В голосе Пеппи звучали слёзы. – У меня не будет никаких рождественских каникул, даже самых коротеньких, – продолжала она жалобно. – Это надо изменить. Завтра же я отправляюсь в школу.

От радости Томми и Анника захлопали в ладоши.

– Ура! Ура! Так мы тебя будем ждать завтра ровно в восемь у наших ворот.

– Нет, – сказала Пеппи. – Это для меня слишком рано. А кроме того, я поеду в школу верхом.

Сказано – сделано. В десять часов Пеппи вынесла свою лошадь в сад и отправилась в путь.

А через несколько минут все жители городка кинулись к окнам, с ужасом провожая взглядом маленькую девочку, которую понесла взбесившаяся лошадь. На самом же деле ничего ужасного не происходило. Просто Пеппи торопилась в школу. Она галопом влетела во двор, спрыгнула на землю и привязала лошадь к дереву. Подойдя к двери класса, она с таким грохотом распахнула её, что все ребята от неожиданности подскочили на своих местах, и, помахав своей широкополой шляпой, что есть мочи крикнула:

– Привет! Надеюсь, я не опоздала на таблицу уважения?

Томми и Анника предупредили учительницу, что в класс должна прийти новая девочка, которую зовут Пеппи Длинныйчулок. Учительница и без того уже слышала о Пеппи – в маленьком городке, где всё про всех знают, о ней шло немало толков. А так как учительница была милой и доброй, то она решила сделать всё, чтобы Пеппи в школе понравилось.

Не дожидаясь приглашения, Пеппи уселась за пустую парту. Но учительница не сделала ей никакого замечания. Наоборот, она сказала очень приветливо:

– А я надеюсь, что у меня скоро будут рождественские каникулы, – ответила Пеппи. – Для этого я и пришла сюда. Справедливость прежде всего.

– Скажи мне, пожалуйста, твоё полное имя. Я запишу тебя в список учеников.

– Меня зовут Пе́ппило́тта-Виктуали́на-Рольгарди́на, дочь капитана Эфро́има Длинныйчулок, прежде Грозы Морей, а теперь негритянского короля. Вообще-то говоря, Пеппи – это моё уменьшительное имя. Папа считал, что Пеппилотту произносить слишком долго.

– Ясно, – сказала учительница. – Тогда мы тоже будем звать тебя Пеппи. А теперь давай посмотрим, что ты знаешь. Ты уже большая девочка и, наверное, многое умеешь. Начнём с арифметики. Скажи, пожалуйста, Пеппи, сколько будет, если к семи прибавить пять?

Пеппи взглянула на учительницу с недоумением и недовольством.

– Если ты, такая большая, сама это не знаешь, то неужели думаешь, что я стану считать за тебя? – ответила она учительнице.

У всех учеников глаза на лоб полезли от удивления. А учительница терпеливо объяснила, что так в школе не отвечают, что учительнице говорят «вы» и, обращаясь к ней, называют её «фрёкен».

– Простите, пожалуйста, – сказала Пеппи смутившись. – Я этого не знала и больше так делать не буду.

– Надеюсь, – сказала учительница. – Вот ты не хотела считать за меня, а я охотно сосчитаю за тебя: если к семи прибавить пять, получится двенадцать.

– Подумать только! – воскликнула Пеппи. – Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты тогда у меня спрашивала?.. Ой, я опять сказала «ты» – простите, пожалуйста.

И в наказание Пеппи сама себя больно ущипнула за ухо.

Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:

– Ладно, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?

– Думаю, шестьдесят семь, – ответила Пеппи.

– Неверно, – сказала учительница, – восемь и четыре будет двенадцать.

– Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок нужен и в школе! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчётами, то стала бы в уголок да считала себе на здоровье, а мы тем временем пошли бы во двор играть в салочки… Ой, я, кажется, снова говорю «ты»! Простите меня в последний раз. Я постараюсь вести себя лучше.

Учительница сказала, что готова и на этот раз простить Пеппи, но, видно, пока не стоит задавать ей вопросы по арифметике, лучше вызвать других детей.

– Томми, реши, пожалуйста, такую задачу: у Лизи было семь яблок, а у Акселя – девять. Сколько яблок было у них вместе?

– Да, сосчитай-ка это, Томми, – вмешалась вдруг Пеппи, – и, кроме того, скажи: почему у А́кселя живот болел больше, чем у Лизи, и в чьём саду они нарвали яблок?

Фрёкен снова сделала вид, что ничего не слышала, и сказала, обращаясь к Аннике:

Учительница решила сегодня больше не заниматься арифметикой. Она подумала, что, быть может, чтение у Пеппи пойдёт лучше. Поэтому она вынула из шкафа картонку, на которой был нарисован ёжик. Под рисунком стояла большая буква «Ё».

– Ну, Пеппи, сейчас я покажу тебе интересную вещь. Это Ё-ё-ё-жик. А буква, которая изображена вот тут, называется «Ё».

– Ну да? А я всегда думала, что «Ё» – это большая палочка с тремя маленькими поперёк и двумя мушиными крапинками наверху. Скажите мне, пожалуйста, что общего имеет ёжик с мушиными крапинками?

Учительница не ответила на вопрос Пеппи, а вынула другую картонку, на которой была нарисована змея, и сказала, что буква под картинкой называется «З».

– О! Когда говорят о змеях, я всегда вспоминаю, как я дралась с гигантской змеёй в Индии. Вы даже представить себе не можете, какая это была страшная змея: четырнадцать метров длиной и злая, как оса. Каждый день она пожирала не меньше пяти взрослых индийцев, а на закуску лакомилась двумя маленькими детьми. И вот однажды она решила полакомиться мною. Она обвилась вокруг меня, но я не растерялась и изо всех сил стукнула её по голове. Бах! Тут она как зашипит: ф-ф-ф! А я её ещё раз – бац! И тогда она – ух! Да, да, вот точно так это было. Очень страшная история!..

Пеппи перевела дух, а учительница, которая к этому времени окончательно поняла, что Пеппи трудный ребёнок, предложила всему классу нарисовать что-нибудь. «Наверное, рисование увлечёт Пеппи и она хоть немного посидит спокойно», – подумала фрёкен и раздала ребятам бумагу и цветные карандаши.

– Вы можете рисовать всё, что хотите, – сказала она и, сев за свой столик, принялась проверять тетради.

Через минуту она подняла глаза, чтобы посмотреть, как дети рисуют, и обнаружила, что никто не рисовал, а все смотрели на Пеппи, которая, лёжа ничком, рисовала прямо на полу.

– Послушай, Пеппи, – с раздражением сказала учительница, – почему ты не рисуешь на бумаге?

– Я её уже давно всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придётся выйти в коридор.

Учительница на минуту задумалась, но решила не сдаваться.

– А теперь, дети, встаньте, и мы споём песню, – предложила она.

Все дети поднялись со своих мест, все, кроме Пеппи, которая продолжала лежать на полу.

– Валяйте пойте, а я немного отдохну, – сказала она, – а то если я запою – стёкла полетят.

Но тут терпение у учительницы лопнуло, и она сказала детям, чтобы они пошли погулять на школьный двор, – ей необходимо поговорить с Пеппи с глазу на глаз. Как только все дети вышли, Пеппи поднялась с полу и подошла к столику учительницы.

– Знаешь что, фрёкен, – сказала она, – я вот что думаю: мне было очень интересно прийти сюда и посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Но больше мне сюда ходить неохота. А с рождественскими каникулами пусть будет как будет. В вашей школе для меня слишком много яблок, ежей и змей. Прямо голова закружилась. Ты, фрёкен, надеюсь, не будешь этим огорчена?

Но учительница сказала, что она очень огорчена, и больше всего тем, что Пеппи не хочет вести себя как следует.

– Любую девочку выгонят из школы, если она будет вести себя так, как ты, Пеппи.

– Как, разве я себя плохо вела? – с удивлением спросила Пеппи. – Честное слово, я этого и не заметила, – печально добавила она.

Её нельзя было не пожалеть, потому что так искренне огорчаться, как она, не умела ни одна девочка в мире.

С минуту Пеппи молчала, а потом сказала запинаясь:

– Понимаешь, фрёкен, когда мама у тебя ангел, а папа – негритянский король, а сама ты всю жизнь проплавала по морям, то не знаешь, как надо вести себя в школе среди всех этих яблок, ежей и змей.

Фрёкен сказала Пеппи, что она это понимает, больше не сердится на неё и Пеппи сможет снова прийти в школу, когда немножко подрастёт. Тут Пеппи засияла от счастья и сказала:

– Ты, фрёкен, удивительно милая. И вот тебе, фрёкен, от меня подарок на память.

Пеппи вынула из кармана маленький изящный золотой колокольчик и положила его на столик перед учительницей. Учительница сказала, что не может принять от неё такой дорогой подарок.

– Нет, прошу тебя, фрёкен, ты должна принять мой подарок! – воскликнула Пеппи. – А то я завтра опять приду в школу, а это никому не доставит удовольствия.

– Помню, я в Аргентине ходила в школу, вот это была школа! – сказала Пеппи и поглядела на ребят. – Эх, вам бы туда попасть! После рождественских каникул там через три дня начинаются пасхальные, а когда кончаются пасхальные, то ещё через три дня начинаются летние. Кончаются летние каникулы первого ноября, и тут-то, правда, ребятам приходится здорово поработать, потому что рождественские каникулы начинаются только одиннадцатого. Но в конце концов с этим можно смириться, потому что в Аргентине не задают уроков. Правда, иногда случается, что какой-нибудь аргентинский мальчик залезает в шкаф, чтобы никто его не видел, и тайком немножко поучит уроки. Но ему здорово влетает от мамы, если она это замечает. Арифметику там вообще не проходят, и если какой-нибудь мальчишка случайно знает, сколько будет пять и семь, да ещё сдуру проговорится об этом учительнице, то она поставит его на весь день в угол. Чтением там занимаются только в свободные дни, и то, если найдутся книги для чтения, но книг там нет ни у кого…

– Что же они тогда делают в школе? – с изумлением спросил маленький мальчик.

– Едят конфеты, – ответила Пеппи. – Вблизи школы находится конфетная фабрика. Так вот, от неё прямо в класс провели специальную трубу, и поэтому у детей нет ни минуты свободного времени – только успевай жевать.

– А что же делает учительница? – спросила маленькая девочка.

– Глупышка! – сказала Пеппи. – Неужто сама не догадалась: учительница подбирает конфетные бумажки и делает фантики. Уж не думаешь ли ты, что там фантиками занимаются сами ребята? Нет уж, дудки! Ребята там даже сами в школу не ходят, а посылают младших братишек и сестрёнок… Ну, привет! – радостно крикнула Пеппи и помахала своей большой шляпой. – А вам, беднягам, самим придётся сосчитать, сколько яблок было у Акселя. Меня вы здесь не скоро увидите…

Пеппи с шумом выехала за ворота. Лошадь скакала так быстро, что камни летели у неё из-под копыт, а оконные стёкла дребезжали.

– Да… да!

– Нет, мы его не видели!

Девочка надулась и, ни слова не говоря, пошла дальше.

– Ой ты, подожди! – крикнула ей вслед Пеппи. – Он лысый?

– Нет, он не лысый.

– Тогда ему здорово повезло! – захохотала Пеппи и выплюнула зёрнышки.

– А уши у него, словно лопухи, свисают до плеч?

– Нет, – сказала девочка и обернулась: – А вы что, видели человека с такими ушами?

– Нет, не видели, таких людей не бывает. Во всяком случае, в нашей стране, – добавила Пеппи после паузы. – Вот в Китае – дело другое. Однажды в Шанхае я видела китайца с такими большими ушами, что они служили ему пелериной. Вот хлынет, бывало, ливень, китаец прикроется ушами – и порядок: ему тепло и сухо. А когда во время дождя он встречал друзей и знакомых, он и их прикрывал своими ушами. Так они сидели и пели свои грустные песни, пока дождь не проходил. Звали этого китайца Хай-Шанг. Поглядели бы вы, как он по утрам мчался на работу. Он всегда прилетал буквально в последнюю минуту, потому что любил поспать. Он выбегал на улицу, расставлял свои огромные уши, ветер надувал их, словно паруса, и гнал Хай-Шанга с невероятной скоростью…

Девочка, раскрыв рот, слушала Пеппи, а Томми и Анника даже перестали жевать груши.

– У Хай-Шанга было столько детей, что он их и сосчитать не мог, – не унималась Пеппи. – Самого младшего звали Петер.

– Это китайского-то мальчика звали Петер? – усомнился Томми. – Не может быть!

– Вот и жена Хай-Шанга так говорила. Китайского ребёнка нельзя называть Петер, твердила она своему мужу. Но Хай-Шанг был невероятно упрям. Он хотел, чтобы его младшего сына звали Петер, и никак иначе. Он так разозлился, что сел в уголок, накрылся своими ушами и сидел там до тех пор, пока его бедная жена не уступила и не назвала мальчика Петером…

– Вот это да! – прошептала Анника.

– Петер был самым избалованным ребёнком во всём Шанхае и так капризничал во время еды, что мать его приходила в отчаяние. Вы ведь знаете, что в Китае едят ласточкины гнёзда. И вот как-то раз мама наложила ему полную тарелку ласточкиных гнёзд и кормила его с ложечки, приговаривая: «Ешь, Петерхен, это гнёздышко мы съедим за папу!» Но Петер плотно сжимал губы и мотал головой. И когда Хай-Шанг увидел, как его младший сын ест, он так рассвирепел, что приказал не давать Петеру ничего другого, пока он не съест этого гнёздышка «за папу». А я вам уже говорила, что Хай-Шанг умел настоять на своём. И вот это гнездо стали варить Петеру каждый божий день с мая по октябрь. Четырнадцатого июля мать попросила Хай-Шанга дать Петеру две тефтельки. Но отец был неумолим.

– Всё это глупости, – сказала вдруг чужая девочка.

– Вот именно, буквально эти слова и произнёс Хай-Шанг, – подтвердила Пеппи, нимало не смутившись. «Всё это глупости, – сказал он, – мальчик может съесть это ласточкино гнездо, надо только сломить его упрямство». Но, когда Петеру предлагали гнездо, он только сжимал губы.

– Как же этот мальчик жил, если он ничего не ел с мая по октябрь? – удивился Томми.

– А он и не жил. Он умер восемнадцатого октября – «из чистого упрямства», как сказал его отец. Девятнадцатого его похоронили. А двадцатого октября прилетела ласточка и снесла яйцо в то самое гнездо, которое всё ещё лежало на столе. Так что гнездо это пригодилось, и никакой беды не случилось, – радостно закончила Пеппи.

Затем она подозрительно посмотрела на девочку, которая в растерянности стояла на дороге.

– У тебя какой-то странный вид, – сказала Пеппи. – Уж не думаешь ли ты, что я вру? А ну-ка признавайся! – И Пеппи угрожающе подняла руку.

– Да нет, что ты… – испуганно ответила девочка. – Я вовсе не хочу сказать, что ты врёшь, но…

– Значит, по-твоему, я не вру… – перебила её Пеппи, а ведь на самом-то деле я вру, да ещё как! Плету, что в голову взбредёт. Неужели ты вправду думаешь, что мальчик может прожить без еды с мая по октябрь? Ну ещё три-четыре месяца куда ни шло, но с мая по октябрь – это уже глупости. И ты прекрасно понимаешь, что я вру. Так что же ты позволяешь вбивать себе в голову всякую белиберду?

– До чего же люди доверчивы! – сказала Пеппи, обращаясь к Томми и Аннике. – Не есть с мая по октябрь! Подумать только, какая глупость!

И она крикнула вдогонку девочке:

– Нет, мы не видели твоего папы. За весь день мы не видели ни одного плешивого. А вот вчера мимо нас прошли семнадцать лысых… взявшись за руки!

Сад Пеппи и в самом деле был очень красив. Конечно, нельзя сказать, что за ним хорошо ухаживали, но его украшали прекрасные газоны, которые давно уже никто не подстригал, а старые розовые кусты гнулись под тяжестью белых, красных и чайных роз. Может, это были и не самые изысканные сорта роз, но пахли они превосходно. Там росли фруктовые деревья и, что самое ценное, несколько старых ветвистых дубов и вязов, на которые так легко взбираться.

Как Пеппи идет в школу

Конечно, и Томми и Анника ходили в школу. Каждое утро ровно в восемь они, взявшись за руки, с учебниками в сумках, отправлялись в путь.

Как раз в этот час Пеппи больше всего любила ездить верхом на лошади, или наряжать Нильсона, или делать зарядку, которая заключалась в том, что она сорок три раза подряд, не сгибаясь, подскакивала на месте. Затем Пеппи устраивалась у кухонного стола и в полном покое выпивала большую чашку кофе и съедала несколько бутербродов с сыром.

Проходя мимо виллы "Курица", Томми и Анника с тоской глядели через ограду - уж очень им хотелось свернуть сюда и весь день проиграть со своей новой подружкой. Вот если бы Пеппи тоже ходила в школу, им было бы не так обидно тратить на учение столько времени.

До чего же весело бежать домой после школы, особенно если нам втроем, а, Пеппи? - сказал как-то Томми, смутно надеясь ее соблазнить.

И в школу мы бы тоже ходили вместе, а? - умоляюще добавила Анника.

Чем больше ребята думали о том, что Пеппи не ходит в школу, тем печальнее становилось у них на душе. И в конце концов они решили во что бы то ни стало уговорить ее ходить в школу вместе с ними.

Ты даже представить себе не можешь, какая у нас замечательная учительница, - сказал однажды Томми, лукаво взглянув на Пеппи. Он и Анника прибежали к ней, наспех сделав уроки.

Ты не знаешь, как интересно у нас в классе! - подхватила Анника.- Если бы меня не пускали в школу, я бы просто с ума сошла от горя.

Пеппи, сидя на низенькой скамеечке, мыла ноги в огромном тазу. Она ничего не сказала в ответ, только принялась так брызгаться, что расплескала почти всю воду.

Да и сидеть там надо недолго, только до двух часов, - снова начал Томми.

Понимаешь, только до двух, и оглянуться не успеешь, как звонок. А кроме того, бывают каникулы. Рождественские, пасхальные, летние...- в тон ему продолжала Анника.

Пеппи задумалась, но по-прежнему молчала. Вдруг она с решительным видом выплеснула остаток воды из таза прямо на пол, хотя там сидел господин Нильсон и играл зеркалом.

Это несправедливо, - строго сказала Пеппи, не обращая ни малейшего внимания ни на гнев господина Нильсона, ни на его мокрые штаны. Это ужасно несправедливо, и я не стану с этим мириться!

Что несправедливо? - удивился Томми.

Через четыре месяца будет рождество и у вас начнутся рождественские каникулы. А у меня что начнется? - В голосе Пеппи звучали слезы. У меня не будет никаких рождественских каникул, даже самых коротеньких, - продолжала она жалобно. - Это надо изменить. Завтра же я отправляюсь в школу.

От радости Томми и Анника захлопали в ладоши.

Ура! Ура! Так мы тебя будем ждать завтра ровно, в восемь у наших ворот.

Нет, - сказала Пеппи.- Это для меня слишком рано. А кроме того, я поеду в школу верхом.

Сказано - сделано. В десять часов Пеппи вынесла свою лошадь в сад и отправилась в путь.

А через несколько минут все жители городка кинулись к окнам, с ужасом провожая взглядом маленькую девочку, которую понесла взбесившаяся лошадь. На самом же деле ничего ужасного не происходило. Просто Пеппи торопилась в школу. Она галопом влетела во двор, спрыгнула на землю и привязала лошадь к дереву. Подойдя к двери класса, она с таким грохотом распахнула ее, что все ребята от неожиданности подскочили на своих местах, и, помахав своей широкополой шляпой, что есть мочи крикнула:

Привет! Надеюсь, я не опоздала на таблицу уважения?

Томми и Анника предупредили учительницу, что в класс должна прийти новая девочка, которую зовут Пеппи Длинныйчулок. Учительница и без того уже слышала о Пеппи - в маленьком городке, где все про всех знают, о ней шло немало толков. А так как учительница была милой и доброй, то она решила сделать все, чтобы Пеппи в школе понравилось.

Не дожидаясь приглашения, Пеппи уселась за пустую парту. Но учительница не сделала ей никакого замечания. Наоборот, она сказала очень приветливо:

Добро пожаловать к нам в школу, милая Пеппи. Надеюсь, тебе у нас понравится и ты здесь многому научишься.

А я надеюсь, что у меня скоро будут рождественские каникулы, - ответила Пеппи.- Для этого я и пришла сюда. Справедливость прежде всего.

Скажи мне, пожалуйста, твое полное имя. Я запишу тебя в список учеников.

Меня зовут Пеппилотта- Виктуалина- Рольгардина, дочь капитана Эфроима Длинныйчулок, прежде Грозы Морей, а теперь негритянского короля. Вообще-то говоря, Пеппи - это мое уменьшительное имя. Папа считал, что Пеппилотту произносить слишком долго.

Ясно, - сказала учительница.- Тогда мы тоже будем звать тебя Пеппи. А теперь давай посмотрим, что ты знаешь. Ты уже большая девочка и, наверное, многое умеешь. Начнем с арифметики. Скажи, пожалуйста, Пеппи, сколько будет, если к семи прибавить пять?

Пеппи взглянула на учительницу с недоумением и недовольством.

Если ты, такая большая, сама это не знаешь, то неужели думаешь, что я стану считать за тебя? - ответила она учительнице.

У всех учеников глаза на лоб полезли от удивления. А учительница терпеливо объяснила, что так в школе не отвечают, что учительнице говорят "вы" и, обращаясь к ней, называют ее "фрекен".

Простите, пожалуйста, - сказала Пеппи смутившись.- Я этого не знала и больше так делать не буду.

Надеюсь, - сказала учительница. - Вот ты не хотела считать за меня, а я охотно сосчитаю за тебя: если к семи прибавить пять, получится двенадцать.

Подумать только! - воскликнула Пеппи. Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты тогда у меня спрашивала?.. Ой, я опять сказала "ты" - простите, пожалуйста.

И в наказание Пеппи сама себя больно ущипнула за ухо.

Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:

Ладно, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?

Думаю, шестьдесят семь, - ответила Пеппи.

Неверно, - сказала учительница, - восемь и четыре будет двенадцать.

Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок нужен и в школе! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчетами, то стала бы в уголок да считала себе на здоровье, а мы тем временем пошли бы во двор играть в салочки... Ой, я, кажется, снова говорю "ты"! Простите меня в последний раз. Я постараюсь вести себя лучше.

Учительница сказала, что готова и на этот раз простить Пеппи, но, видно, пока не стоит задавать ей вопросы по арифметике, лучше вызвать других детей.

Томми, реши, пожалуйста, такую задачу: у Лизи было семь яблок, а у Акселя - девять. Сколько яблок было у них вместе?

Да, сосчитай-ка это, Томми,- вмешалась вдруг Пеппи,- и, кроме того, скажи: почему у Акселя живот болел больше, чем у Лизи, и в чьем саду они нарвали яблок?

Фрекен снова сделала вид, что ничего не слышала, и сказала, обращаясь к Аннике:

Ну, Анника, теперь ты сосчитай. Густав пошел со своими товарищами на экскурсию. Ему дали с собой одну крону, а вернулся он с семью эре. Сколько денег потратил Густав?

А я хочу знать, - сказала Пеппи,- почему этот мальчишка так сорил деньгами? И что он купил на них: лимонаду или что-нибудь еще? И хорошо ли он вымыл уши, когда собирался на экскурсию?

Учительница решила сегодня больше не заниматься арифметикой. Она подумала, что, быть может, чтение у Пеппи пойдет лучше. Поэтому она вынула из шкафа картонку, на которой был нарисован ежик. Под рисунком стояла большая буква "П".

Ну, Пеппи, сейчас я покажу тебе интересную вещь. Это П-е-е-жик. А буква, которая изображена вот тут, называется "П".

Ну да? А я всегда думала, что е - это большая палочка с тремя маленькими поперек и двумя мушиными крапинками наверху. Скажите мне, пожалуйста, что общего имеет ежик с мушиными крапинками?

Учительница не ответила на вопрос Пеппи, а вынула другую картонку, на которой была нарисована змея, и сказала, что буква под картинкой называется "З".

Когда говорят о змеях, я всегда вспоминаю, как я дралась с гигантской змеей в Индии. Вы даже представить себе не можете, какая это была страшная змея: четырнадцать метров длиной и злая, как оса. Каждый день она пожирала не меньше пяти взрослых индийцев, а на закуску лакомилась двумя маленькими детьми. И вот однажды она решила полакомиться мною. Она обвилась вокруг меня, но я не растерялась и изо всех сил стукнула ее по голове. Бах! Тут она как зашипит: ф-ф-ф! А я ее еще раз - бац! И тогда она - ух! Да, да, вот точно так это было. Очень страшная история!..

Пеппи перевела дух, а учительница, которая к этому времени окончательно поняла, что Пеппи трудный ребенок, предложила всему классу нарисовать что-нибудь. "Наверное, рисование увлечет Пеппи и она хоть немного посидит спокойно", - подумала фрекен и раздала ребятам бумагу и цветные карандаши.

Вы можете рисовать все, что хотите, - сказала она и, сев за свой столик, принялась проверять тетради. Через минуту она подняла глаза, чтобы посмотреть, как дети рисуют, и обнаружила, что никто не рисовал, а все смотрели на Пеппи, которая, лежа ничком, рисовала прямо на полу.

Послушай, Пеппи,- с раздражением сказала учительница, - почему ты не рисуешь на бумаге?

Я ее уже давно всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придется выйти в коридор.

Учительница на минуту задумалась, но решила не сдаваться.

А теперь, дети, встаньте, и мы споем песню, - предложила она.

Все дети поднялись со своих мест, все, кроме Пеппи, которая продолжала лежать на полу.

Валяйте пойте, а я немного отдохну, - сказала она, - а то если я запою - стекла полетят.

Но тут терпение у учительницы лопнуло, и она сказала детям, чтобы они пошли погулять на школьный двор, - ей необходимо поговорить с Пеппи с глазу на глаз. Как только все дети вышли, Пеппи поднялась с полу и подошла к столику учительницы.

Знаешь что, фрекен, - сказала она,- я вот что думаю: мне было очень интересно прийти сюда и посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Но больше мне сюда ходить неохота. А с рождественскими каникулами пусть будет, как будет. В вашей школе для меня слишком много яблок, ежей и змей. Прямо голова закружилась. Ты, фрекен, надеюсь, не будешь этим огорчена?

Но учительница сказала, что она очень огорчена, и больше всего тем, что Пеппи не хочет вести себя как следует.

Любую девочку выгонят из школы, если она будет вести себя так, как ты, Пеппи.

Как, разве я себя плохо вела? - с удивлением спросила Пеппи.- Честное слово, я этого и не заметила, - печально добавила она.

Ее нельзя было не пожалеть, потому что так искренне огорчаться, как она, не умела ни одна девочка в мире.

С минуту Пеппи молчала, а потом сказала запинаясь:

Понимаешь, фрекен, когда мама у тебя ангел, а папа - негритянский король, а сама ты всю жизнь проплавала по морям, то не знаешь, как надо вести себя в школе среди всех этих яблок, ежей и змей.

Фрекен сказала Пеппи, что она это понимает, больше не сердится на нее и Пеппи сможет снова прийти в школу, когда немножко подрастет. Тут Пеппи засияла от счастья и сказала:

Ты, фрекен, удивительно милая. И вот тебе, фрекен, от меня подарок на память.

Пеппи вынула из кармана маленький изящный золотой колокольчик и положила его на столик перед учительницей. Учительница сказала, что не может принять от нее такой дорогой подарок.

Нет, прошу тебя, фрекен, ты должна принять мой подарок! - воскликнула Пеппи.- А то я завтра опять приду в школу, а это никому не доставит удовольствия.

Тут Пеппи выбежала на школьный двор и вскочила на свою лошадь. Все дети окружили Пеппи, каждому хотелось погладить лошадь и посмотреть, как Пеппи выведет со двора.

Помню, я в Аргентине ходила в школу, вот это было школа! - сказала Пеппи и поглядела на ребят. - Эх, вам бы туда попасть! После рождественских каникул там через три дня начинаются пасхальные, а когда кончаются пасхальные, то еще через три дня начинаются летние. Кончаются летние каникулы первого ноября, и тут-то, правда, ребятам приходится здорово поработать, потому что рождественские каникулы начинаются только одиннадцатого. Но в конце концов с этим можно смириться, потому что в Аргентине не задают уроков. Правда, иногда случается, что какой-нибудь аргентинский мальчик залезает в шкаф, чтобы никто его не видел, и тайком немножко поучит уроки. Но ему здорово влетает от мамы, если она это замечает. Арифметику там вообще не проходят, и если какой-нибудь мальчишка случайно знает, сколько будет пять и семь, да еще сдуру проговорится об этом учительнице, то она поставит его на весь день в угол. Чтением там занимаются только в свободные дни, и то, если найдутся книги для чтения, но книг там нет ни у кого...

Что же они тогда делают в школе? - с изумлением спросил маленький мальчик.

Едят конфеты, - ответила Пеппи.- Вблизи школы находится конфетная фабрика. Так вот, от нее прямо в класс провели специальную трубу, и поэтому у детей нет ни минуты свободного времени - только успевай жевать.

А что же делает учительница? - спросила маленькая девочка.

Глупышка! - сказала Пеппи.- Неужто сама не догадалась: учительница подбирает конфетные бумажки и делает фантики. Уж не думаешь ли ты, что там фантиками занимаются сами ребята? Нет уж, дудки!

Ребята там даже сами в школу не ходят, а посылают младших братишек и сестренок... Ну, привет! - радостно крикнула Пеппи и помахала своей большой шляпой. - А вам, беднягам, самим придется сосчитать, сколько яблок было у Акселя. Меня вы здесь не скоро увидите...

Пеппи с шумом выехала за ворота. Лошадь скакала так быстро, что камни летели у нее из-под копыт, а оконные стекла дребезжали.

Оригинальный сценарий с участием озорной героини, которая убедит будущих первоклассников, что в жизни всегда пригодятся знания, в какой бы ситуации они не оказались.Озорная Пеппи приведет школьников к порогу волшебной страны знаний.В мероприятии принимают учащиеся первых и одиннадцатых классов.Место проведения - актовый зал

Скачать:

Предварительный просмотр:

Сценарий торжественной линейки «День Знаний»

Звучат фанфары

Ведущий: Когда сменяет осень лето,
И урожаем радует земля,
На всей планете первый день осенний,
Считают красным днём календаря….
Нас школа встретит классами просторными,
И первым переливистым звонком.
Звонком, что открывает год учебный,
Звонком, который каждому знаком.
С Днём знаний, школа!
С Первым сентября!

Ведущий: Все начинается со школьного звонка и ни одна линейка 1 Сентября не обходится без самых главных ее участников – первоклассников. Каждый год наша школьная семья пополняется, и сегодня пришло в школу 72 первоклассника! Готовы наши дебютанты:
Анюта, Рома, Таня, Стас.
А это, значит, что сегодня
Мы представляем 1 класс.

На торжественную линейку приглашается 1 – «А» класс! Классный руководитель –

На торжественную линейку приглашается 1 – «Б» класс! Классный руководитель –

Встречаем их дружными аплодисментами!

Звучит «Школьные годы»

Ведущий : Для малышей 1 сентября – это начало увлекательного путешествия по Стране Знаний, а для выпускников – это выход на финишную прямую. Вот они – наши выпускники, для кого нынешний учебный год – последний. Поприветствуем их:

Звучит "Когда уйдем со школьного двора"

Это 11А класс и классный руководитель…

Ведущий : Сегодня школа принимает в свою большую дружную семью первоклассников. Мы от всей души желаем нашим самым маленьким друзьям хорошего здоровья, успехов в учебе. Мы искренне надеемся, что благодаря стараниям учителей и старшеклассников, школа станет для первоклассников вторым домом, где всегда помогут и поддержат добрым словом.

Дорогие выпускники! Вы сегодня выходите на финишную прямую. Вы уже почти прошли эту длинную, сложную и, вместе с тем, не менее, интересную дорогу. Мы желаем вам успехов и удачи на экзаменах!
Ведущий:

Ну вот все в сборе. Торжественную линейку, посвященную «Дню Знаний» позвольте считать открытой.

Звучит Гимн Российской Федерации.

Ведущий: Слово предоставляется директору МБОУ «Средняя школа №14» Артемовой Н. С.

Ведущий: Сегодня на нашем празднике присутствуют гости это –

Звучит мелодия мечтательная

Ведущий 1:

Посмотрите какие красивые наши первоклассники!

Они теперь не просто дети, они теперь ученики!

Ведущий 2:

Ну, что ж девчонки и мальчишки!

Вы переступили порог волшебной Страны знаний.

А попасть туда вам поможет…

Ведущий 1: Постой, к нам кажется кто- то торопится в гости Звучит тема Пеппи

(Появляется из- за двери)

Пеппи: Привет! Я не опоздала? Меня зовут Пеппилота, а попросту – Пеппи!

Ведущая: Что за странная особа и наряд такой особый!

Пеппи: Подумаешь придирки. Ну, немножко платье в дырках, по

заборам целый день лазать мне совсем не лень!

Ведущая: А учиться?

Пеппи. Не хочу! Лучше просто поскачу!

Поваляюсь на траве, похожу на голове!

У меня в другом отрада, развлекаться с толком надо!

Ведущая: Да развлекаться хорошо, но ведь всем известно, что делу время, а потехе час! Я думаю тебе обязательно нужно идти в школу, чтобы научиться хорошо себя вести, читать, писать, считать!

Пеппи. Да вы глупые совсем,

В школу - то идти зачем?

Рано утром просыпаться,

Быстро в школу собираться,

Это все не для меня…

Кстати…

Чтоб здоровой, сильной стать,

Утром нужно долго спать.

Ведущая : Так проспишь ты все на свете,

Разве мы не правы дети?

Ответы детей

Ведущая: Конечно, ведь все время спать и ничего не делать скучно, а в школе ребят ждут новые открытия и различные приключения.

Пеппи. приключения!?

Ведущая: Да приключения!

Пеппи. Я люблю приключения, пожалуй я останусь в вашей школе!

Все я готова!(взяла чемодан)

Ведущая: С чемоданом?!

Пеппи Да, ведь у меня там все самое необходимое(открывает)

Вот бинокль, веревка, часы… рогата!

Ведущая : Ребята, разве эти вещи нужны в школе?

Ведущая: Правильно, а что нужно брать в школу, ребята тебе подскажут и попробуют угадать мои загадки.

Загадки:

Я готов к учебным стартам,
Скоро сяду я за…
(Парту)

Если ты его отточишь,
Нарисуешь все, что хочешь!
Солнце, море, горы, пляж.
Что же это?..
(Карандаш)

Вы цветным карандашом
Все рисуночки раскрасьте.
Чтоб подправить их потом,
Очень пригодится…
(Ластик)

Я весь мир слепить готов -

Дом, машину, двух котов.
Я сегодня властелин -

У меня есть…
(Пластилин)

Линию прямую, ну-ка,
Сам нарисовать сумей-ка!
Это сложная наука!
Пригодится здесь…
(Линейка)

Склеите корабль, солдата,
Паровоз, машину, шпагу.
А поможет вам, ребята,
Разноцветная…
(Бумага)

Пеппи:

Все вы были хороши!

Лучше всех же - малыши!

С вами я пойду учиться,

Чтоб всем наукам научиться!

Ведущий 1: Сегодня мы посвящаем вас в первоклассники, а это значит, что вы должны знать нашу клятву. После моих слов повторяйте хором: "Клянусь!"

Клянусь перед всеми стараться здоровым быть,

В школу нашу исправно ходить. Клянусь!

И в ранце носить «Хорошо» и «Отлично». Клянусь!

Клянусь в том, что буду я очень стараться

С друзьями моими не драться. Клянусь!

Клянусь я ребенком воспитанным быть,

Не бегать по школе, а шагом ходить. Клянусь!

Клянусь не бояться дороги тернистой,

И знанием школьника дорожить и гордиться. Клянусь!

А если нарушу я клятву свою,

Тогда я молочный зуб свой отдаю,

Тогда обещаю мыть вечно посуду,

И на компьютере играть я не буду! Клянусь!

Ребенком всегда идеальным я буду

И клятвы моей никогда не забуду! Клянусь!

Ведущий 1: Молодцы, ребята.

Пеппи: Так не честно, пусть и родители поклянутся…

Ведущий 1: Клянусь (будь я мать иль отец)

Ребенку всегда говорить «молодец»! Клянусь!

Клянусь выходить в надлежащие сроки, клянусь не опаздывать я на уроки. Клянусь!

Клянусь я в учебе ребенка не «строить»,

Клянусь вместе с ним иностранный освоить. Клянусь!

За двойки клянусь я его не ругать и делать уроки ему помогать. Клянусь!

А если нарушу я клятву свою,

Тогда я последний свой зуб отдаю,

Тогда моего обещаю ребенка

Кормить ежедневно вареной сгущенкой! Клянусь!

Тогда идеальным родителем буду и клятвы моей никогда не забуду! Клянусь!

Ведущий: .Дорогие малыши,
Знаем, вы готовились!
Рассказать свои стихи,
Вы уже настроились!

1.Мне дома не сидится
не хочется играть
Хочу скорей учиться
И первоклашкой стать

2. У меня - букварь в портфеле
И тетради, и дневник!
Я теперь на самом деле
Первоклассный ученик!
3.Бежал и я вприпрыжку,
Боялся опоздать.
Едва портфель под мышку
Успела мама дать
4. Оставайтесь, куклы, дома,
Ухожу учиться в школу,
Некогда теперь играть,
Книжки буду я читать!
5.Не буду я мешаться,
Все буду успевать
Хочу я научиться
Читать, писать, считать
6.Теперь то жизнь другая
Наступит у меня
Ой, мама дорогая!
Какой же взрослый я!
7.Наш первый самый-самый
Скорей звени, звонок!
Домой идите мамы!
Нам скоро на урок!

Ведущая: Еще вчера они … , а сегодня гордо называют себя первоклассницами Звучит песня

Вед. Дорогие, первоклассники, на нашей линейке прямо перед вами стоят ребята, для которых этот год в школе будет последний- это выпускники. Через 11 лет и вы будете выпускники, сегодня в вашей жизни особенный день. Этот день вы будете помнить даже тогда, когда станете взрослыми. Сегодня вы делаете свой первый шаг в удивительную страну знаний. И пройти по тропинкам и дорогам этой страны вам помогут ваши старшие товарищи. Им слово…

Снова День Знаний,

Последний сентябрь.

2-й выпускник.

Впервые вы в школе

Возьмете букварь.

3-й выпускник.

Для нас он последний

И первый - для вас.

1-й и 2-й выпускник.

Желаем вам счастья

И дарим наказ:

2-й выпускник. Желаем сдружиться,

1-й выпускник. Отлично учиться,

2-й выпускник.

В спорте, в кружках -

Везде успевать.

3-й выпускник.

Беречь нашу школу,

Как дома частицу,

1-й выпускник.

Не ныть, не скулить

И не уставать.

2-й выпускник.

Когда-то мы стояли здесь впервые,

Взволнованы сейчас, как в первый раз.

3-й выпускник.

Пришел сентябрь,

Последний наш сентябрь.

Все.

Любите школу,

А мы запомним вас!

Вед . И сейчас, По традиции, выпускники дарят первоклассникам подарки.

вручают подарки первоклассникам Звучит песня «Школа

Ведущий: С этой минуты прошу считать дошколят полноправными учениками Первых классов.

Звучит музыка Пеппи

Пеппи: Ребята, я тоже очень хочу учиться в вашей школе.

Ведущий: Ну, что, ребята, возьмем Пеппи в нашу школу? (встает с учениками)

Ведущий: Дорогие друзья! Вот и наступил самый ответственный момент нашего праздника. Право дать первый звонок предоставляется ученику 11 класса ____________________________, и ученице 1 класса ____________________________

Ведущий: На этом нашу праздничную линейку разрешите закончить. Благодарим всех за внимание и приглашаем вас пройти в просторные классные кабинеты! Звучит «Дорогою добра»

Звучит музыка все проходят на первый урок

ПЕППИ ПОСЕЛЯЕТСЯ В СВОЕЙ ВИЛЛЕ

На окраине очень маленького шведского городка был старый, запущенный сад. В этом саду стоял старый дом. В этом доме жила Пеппи Длинный чулок. Ей исполнилось девять лет, и, представьте, она жила там совсем одна. У нее не было ни папы, ни мамы, но, честно говоря, это имело свои преимущества: никто не гнал ее спать как раз в то время, когда лучше всего игралось, и никто не заставлял пить рыбий жир, когда хотелось есть конфеты.
Прежде у Пеппи был отец, и она его очень любила. Мама, конечно, у нее тоже когда-то была, но Пеппи ее уже совсем не помнила. Мама умерла давно, когда Пеппи была еще крошечной девочкой, лежала в коляске и так ужасно кричала, что никто не решался к ней подойти. Пеппи думала, что ее мама живет теперь на небе и сквозь маленькую дырочку смотрит оттуда на свою дочку. Поэтому Пеппи часто махала ей рукой и всякий раз приговаривала:
– Не бойся, я не пропаду!
Зато своего отца Пеппи помнила очень хорошо. Он был капитаном дальнего плавания, и его пароход бороздил моря и океаны. Пеппи никогда не разлучалась с отцом. Но вот однажды во время сильной бури огромная волна смыла его в море, и он исчез. Но Пеппи была уверена, что в один прекрасный день ее папа вернется, – она никак не могла себе представить, что он утонул. Она решила, что отец попал на остров, где жило много-много негров, стал их королем и день-деньской расхаживал с золотой короной на голове.
– Мой папа – негритянский король! Не у всякой девочки есть такой удивительный папа, – частенько с видимым удовольствием повторяла Пеппи. – И когда мой папа построит лодку, он приедет за мной и я стану негритянской принцессой. Гей-гоп! Вот будет здорово!
Этот старый дом, окруженный запущенным садом, отец купил много лет назад. Он собирался поселиться здесь с Пеппи, когда состарится и уже не сможет плавать по морям. Но после того, как папа исчез в море, Пеппи отправилась прямехонько в свою виллу, чтобы там дожидаться его возвращения. В комнатах стояла мебель, и, казалось, все было специально приготовлено для того, чтобы Пеппи могла здесь поселиться. Однажды тихим летним вечером Пеппи простилась с матросами на папином пароходе. Они так любили Пеппи, и Пеппи так любила их всех.
– Прощайте, ребята, – сказала Пеппи и поцеловала поочередно каждого в лоб. – Не бойтесь, я не пропаду!
Только две вещи взяла она с собой: маленькую обезьянку, которую звали господин Нильсен, – она получила ее в подарок от папы – да большой чемодан, набитый золотыми монетами. Матросы выстроились на палубе и глядели вслед девочке, пока она не скрылась из виду. Пеппи шла твердым шагом и ни разу не оглянулась. На плече у нее восседал господин Нильсен, а в руке она несла чемодан.
– Странная девочка, – сказал один из матросов, когда Пеппи исчезла за поворотом, и смахнул слезу.
Он был прав, Пеппи и в самом деле была странной девочкой. Больше всего поражала ее необычайная физическая сила, и не было на земле полицейского, который бы с ней справился. Она могла бы поднять лошадь, если бы захотела, и, знаете, она это частенько делала. Ведь у Пеппи была лошадь, которую она купила в тот самый день, когда поселилась в вилле. Пеппи всегда мечтала иметь лошадь. Лошадь жила у нее на террасе. А когда Пеппи хотелось после обеда выпить там чашечку кофе, она, недолго думая, выносила лошадь в сад.
По соседству с виллой находился другой дом, тоже окруженный садом. В этом доме жили папа, мама и двое маленьких милых ребятишек – мальчик и девочка. Мальчика звали Томми, а девочку – Аника. Это были славные, хорошо воспитанные и послушные дети. Томми никогда ни у кого ничего не выпрашивал и выполнял все мамины поручения. Аника не капризничала, когда не получала того, чего хотела, и всегда выглядела такой нарядной в своих чистеньких, аккуратно выглаженных ситцевых платьицах. Томми и Аника дружно играли в своем саду, но все-таки им не хватало товарища для игр, и они мечтали о нем. В то время, когда Пеппи еще плавала со своим отцом на пароходе, Томми и Аника иногда залезали на забор, отделяющий сад виллы от их сада, и говорили:
– Как жалко, что никто не живет в этом доме! Вот было бы хорошо, если б здесь поселился кто-нибудь с детьми!
В тот ясный летний вечер, когда Пеппи впервые переступила порог своей виллы, Томми и Аники не было дома. Они отправились на недельку к своей бабушке – погостить. Поэтому они и понятия не имели о том, что кто-то поселился в соседнем доме. На другой день после возвращения от бабушки они стояли у калитки и глядели на улицу, не зная еще, что так близко от них находится товарищ для игр. И как раз в тот момент, когда они обсуждали, чем бы им заняться, и не знали, сумеют ли они затеять какую-нибудь забавную игру, или день пройдет нудно, как всегда, когда не удается придумать ничего интересного, как раз в этот момент открылась калитка соседнего дома и на улицу выбежала маленькая девочка. Это была самая удивительная девочка из всех, которых когда-либо видели Томми и Аника.
Пеппи Длинный чулок отправлялась на утреннюю прогулку. И вот как она выглядела: волосы ее цвета морковки были заплетены в две тугие косички, торчавшие в разные стороны; нос походил на крошечную картофелину, да к тому же еще он был весь в крапинку – от веснушек; в большом широком рту сверкали белые зубы. Она хотела, чтобы платье у нее было синим, но так как синей материи у нее не хватило, она то там, то здесь вшила в него красные лоскуточки. На ее тонких, худых ногах были длинные чулки, причем один коричневый, а другой черный. А ее черные туфли были раза в два больше, чем надо. Папа купил их в Южной Африке, на вырост, и Пеппи ни за что не хотела носить другие туфли.
Но когда Томми и Аника увидели, что на плече незнакомой девочки сидит обезьяна, они просто застыли от изумления. Это была маленькая мартышка, одетая в синие брючки, желтую курточку и белую соломенную шляпу.

Тут и познакомилась Пеппи с Томми и Аникой. Много презабавнейших историй произошло с ними. О некоторых их приключениях вы узнаете из следующих глав.

ПЕППИ ИГРАЕТ С ПОЛИЦЕЙСКИМИ В САЛОЧКИ

Вскоре в маленьком городке разнесся слух, что девятилетняя девочка живет совершенно одна в заброшенной вилле. И взрослые этого городка сказали, что так дальше продолжаться не может. У всех детей должен быть кто-то, кто бы их воспитывал. Все дети должны ходить в школу и учить таблицу умножения. Поэтому взрослые решили, что эта маленькая девочка должна быть отправлена в детский дом. Однажды после обеда Пеппи пригласила Томми и Анику к себе пить кофе с блинчиками. Она расставила чашки прямо на ступеньках террасы. Там было так солнечно, и с клумб доносился аромат цветов. Господин Нильсен карабкался вверх и вниз по балюстраде, а лошадь время от времени тянула морду, чтобы получить блинчик.
– Как все-таки прекрасна жизнь! – промолвила Пеппи и вытянула ноги.
Как раз в этот момент распахнулась калитка и в сад вошли двое полицейских.
– Ах! – воскликнула Пеппи. – Что за счастливый день! Больше всего на свете я люблю полицейских, не считая, конечно, крема из ревеня.
– И она двинулась навстречу полицейским, сияя счастливой улыбкой.
– Ты и есть та самая девочка, которая поселилась в этой вилле? – спросил один из полицейских.
– А вот и нет, – ответила Пеппи. – Я маленькая старушка и живу на третьем этаже в одном из домиков на другом конце города.
Пеппи ответила так потому, что хотела пошутить. Но полицейские не нашли эту шутку смешной, они строго сказали ей, чтобы она перестала дурачиться, а затем сообщили, что добрые люди решили предоставить ей место в детском доме.
– А я и так живу в детском доме, – ответила Пеппи.
– Что за вздор ты несешь! – вскричал полицейский. – Где же он находится, твой детский дом?
– Да вот здесь. Я дитя, а это мой дом. Значит, это и есть детский дом. А места, как видите, тут вполне хватает.
– О милая девочка, тебе этого не понять, – сказал другой полицейский и засмеялся. – Ты должна отправиться в настоящий детский дом, где тебя будут воспитывать.
– А в тот детский дом можно взять с собой лошадь?
– Конечно, нет! – ответил полицейский.
– Так я и думала, – мрачно сказала Пеппи. – Ну, а обезьянку?
– И обезьянку нельзя.
Ты же сама это понимаешь.
– В таком случае пусть другие отправляются в детский дом, я туда не собираюсь!
– Но ведь тебе нужно ходить в школу.
– Почему это я должна ходить в школу?
– Чтобы научиться разным вещам.
– Каким это таким вещам? – не унималась Пеппи.
– Ну, самым разным.
Всевозможным полезным вещам. Например, таблице умножения.
– Вот уже целых девять лет я прекрасно обхожусь без этой таблицы уважения, – ответила Пеппи, – значит, и дальше проживу без нее.
– Ну, подумай, как тебе будет неприятно, если ты на всю жизнь останешься такой незнайкой! Представь себе, ты вырастешь большой, и вдруг у тебя кто-нибудь спросит, как называется столица Португалии. А ты не сможешь ответить.
– Почему это я не смогу ответить? Я ему вот что скажу: "Если тебе уж так нужно узнать, какой главный город Португалии, то напиши прямо в Португалию, пусть они тебе растолкуют".

– И тебе не будет стыдно, что ты сама не смогла ответить?
– Возможно, – сказала Пеппи. – И я не смогу долго заснуть в тот вечер, буду все лежать и вспоминать: ну, а в самом деле, как же называется главный город Португалии? Но я скоро утешусь, – тут Пеппи сделала стойку, прошлась на руках и добавила, – потому что я ведь была в Лиссабоне с папой.
Тогда вмешался первый полицейский и сказал, чтобы Пеппи не воображала, что она сможет поступать как хочет, что ей приказано отправляться в детский дом, и нечего больше болтать попусту. И он схватил ее за руку. Но Пеппи тут же вырвалась и слегка шлепнув полицейского по спине, крикнула:
– Я вас осалила! Теперь вам водить!
И прежде чем он успел опомниться, она вскочила на балюстраду террасы, а оттуда быстро вскарабкалась на балкон второго этажа.
Полицейским вовсе не хотелось лезть наверх таким способом. Поэтому они оба кинулись в дом, поднялись наверх по лестнице. Но, когда они очутились на балконе, Пеппи уже сидела на крыше. Она так ловко лазила по черепице, словно была обезьянкой. В одно мгновение она оказалась на коньке крыши, а оттуда перескочила на трубу.
Полицейские сидели на балконе и в растерянности чесали затылки. Томми и Аника с лужайки восторженно следили за Пеппи.
– До чего весело играть в салочки! – крикнула Пеппи полицейским. – Как мило с вашей стороны, что вы пришли поиграть со мной.
Поразмыслив с минуту, полицейские сходили за лестницей, прислонили ее к дому и друг за дружкой стали взбираться на крышу. Оскальзываясь на черепице и с трудом балансируя, двинулись они по направлению к Пеппи.
– Смелее! – крикнула им Пеппи.
Но когда полицейские почти доползли до Пеппи, она, смеясь и визжа, быстро спрыгнула с трубы и перебралась на другой скат крыши. На этой стороне рядом с домом росло дерево.
– Глядите, я падаю! – крикнула Пеппи и, прыгнув с карниза, повисла на ветке, покачалась на ней разок-другой, а затем ловко соскользнула вниз по стволу. Очутившись на земле, Пеппи обежала дом с другой стороны и отставила лестницу, по которой взобрались на крышу полицейские. Полицейские перепугались, когда Пеппи прыгнула на дерево. Но они просто пришли в ужас, увидев, что девочка унесла лестницу. Окончательно рассвирепев, они принялись кричать наперебой, чтобы Пеппи немедленно поставила лестницу на место, иначе они с ней не так поговорят.
– Чего вы сердитесь? – с упреком спросила их Пеппи. – Мы же играем в салочки, зачем же понапрасну сердиться?
Полицейские немного помолчали, и наконец один из них сказал смущенно:
– Послушай, девочка, будь добра, поставь назад лестницу, чтобы мы смогли спуститься.
– С удовольствием, – ответила Пеппи и тотчас же приставила лестницу к крыше. – А потом, если хотите, мы выпьем кофейку и вообще повеселимся вместе.

Но полицейские оказались коварными людьми. Едва ступив на землю, они кинулись к Пеппи, схватили ее и закричали:
– Вот теперь ты попалась, скверная девчонка!
– А теперь я с вами больше не играю, – ответила Пеппи. – Кто жулит в игре, с теми я не вожусь. – И, схватив обоих полицейских за пояса, она выволокла их из сада на улицу. Там она их отпустила. Но полицейские еще долго не могли прийти в себя.
– Одну минуточку! – крикнула им Пеппи и со всех ног бросилась на кухню. Вскоре она снова появилась, держа в руках по блинчику. – Отведайте, пожалуйста! Правда, они немножко подгорели, но это неважно.
Затем Пеппи подошла к Томми и Анике, которые стояли, широко раскрыв глаза, и только диву давались. А полицейские поспешили вернуться в город и сказали тем людям, которые их послали, что Пеппи не годится для детского дома. Полицейские, конечно, утаили, что сидели на крыше. И взрослые решили: раз так, пусть эта девочка живет себе на своей вилле. Главное, чтобы ходила в школу, а в остальном она вольна сама собой распоряжаться.
Что до Пеппи, Томми и Аники, то они прекрасно провели в тот день время. Сперва они допили кофе, и Пеппи, успешно справившись с четырнадцатью блинчиками, сказала:
– Все-таки это были какие-то ненастоящие полицейские: болтали что-то о детском доме, о таблице уважения и о Лиссабоне...
Затем Пеппи вынесла лошадь с террасы в сад, и дети принялись кататься верхом. Правда, Аника поначалу боялась лошади. Но когда она увидела, как весело скачут по саду Томми и Пеппи, она тоже решилась. Пеппи ловко посадила ее, лошадь помчалась по дорожке, и Томми запел во все горло:

Мчатся шведы грохоча,
Схватка будет горяча!

Вечером, когда Томми и Аника легли в свои кроватки, Томми сказал:
– А ведь здорово, что Пеппи приехала сюда жить. Верно, Аника?
– Ну, конечно, здорово!
– Знаешь, я даже не помню, во что мы, собственно говоря, играли до нее?
– Мы играли в крокет, ну и в тому подобное. Но насколько с Пеппи веселее!.. А тут еще лошадь и обезьянка! А?..

ПЕППИ ИДЕТ В ШКОЛУ

Конечно, и Томми и Аника ходили в школу. Каждое утро ровно в восемь, взявшись за руки, с учебниками в сумках они отправлялись в путь.
Как раз в это время Пеппи больше всего любила ездить верхом на лошади, или наряжать господина Нильсена, или делать зарядку, которая заключалась в том, что, стоя прямо на полу, она сорок три раза подряд, не сгибаясь, словно аршин проглотила, подскакивала на месте. Затем Пеппи устраивалась у кухонного стола и в полном покое выпивала большую чашку кофе и съедала несколько бутербродов с сыром.
Проходя мимо виллы, Томми и Аника с тоской глядели через ограду. Куда охотнее они свернули бы сейчас и весь день проиграли бы со своей новой подружкой! Вот если бы Пеппи тоже ходила в школу, было бы хоть не так обидно.
– Как весело нам было бы возвращаться домой, а, Пеппи? – сказал как-то Томми.
– Ив школу мы бы тоже ходили вместе, – добавила Аника.
Чем больше ребята думали о том, что Пеппи не ходит в школу, тем печальнее становилось у них на душе. И в конце концов они решили попытаться уговорить ее пойти туда вместе с ними.
– Ты даже представить себе не можешь, какая у нас замечательная учительница, – сказал однажды Томми, лукаво взглянув на Пеппи. Он и Аника прибежали к ней, после того как сделали уроки.
– Ты не знаешь, как весело у нас в школе! – подхватила Аника, – если бы меня не пускали в школу, я просто с ума бы сошла.
Пеппи, сидя на низенькой скамеечке, мыла ноги в огромном тазу. Она ничего не сказала в ответ и только принялась так брызгаться, что расплескала вокруг почти всю воду.
– Да и сидеть там надо недолго, только до двух часов, – снова начал Томми.
– Конечно, – в тон ему продолжала Аника. – А кроме того, бывают каникулы. Рождественские, пасхальные, летние...

Пеппи задумалась, но по-прежнему молчала. Вдруг она решительно вылила из таза остатки воды прямо на пол, так что замочила штаны господину Нильсену, который, сидя на полу, играл зеркалом.
– Это несправедливо, – строго сказала Пеппи, не обращая ни малейшего внимания ни на гнев господина Нильсена, ни на его залитые водой штаны, – это совершенно несправедливо, и я не стану с этим мириться!
– Что несправедливо? – удивился Томми.
– Через четыре месяца будет рождество, и у вас начнутся рождественские каникулы. А у меня что начнется? – голос Пеппи зазвучал грустно. – Не будет у меня никаких рождественских каникул, даже самых маленьких, – продолжала она жалобно. – Это необходимо изменить. Я завтра же отправлюсь в школу.
От радости Томми и Аника захлопали в ладоши.
– Ура! Ура! Так мы тебя будем ровно в восемь у наших ворот.
– Нет, – сказала Пеппи. – Это для меня рано. А кроме того, я поеду туда верхом.
Сказано – сделано. Ровно в десять часов утра Пеппи сняла свою лошадь с террасы, вынесла ее в сад и отправилась в путь. Несколько минут спустя все жители этого городка кинулись к окнам, чтобы взглянуть на маленькую девочку, которую понесла взбесившаяся лошадь. На самом же деле все было не так. Просто Пеппи торопилась в школу. Она галопом влетела в школьный двор, спрыгнула на землю, привязала лошадь к дереву. Затем с таким грохотом распахнула дверь класса, что Томми, Аника и их товарищи подскочили на своих местах от неожиданности, и что есть мочи крикнула: "Привет!" – помахав своей широкополой шляпой.
– Я, надеюсь, не опоздала на таблицу уважения?
Томми и Аника предупредили учительницу, что в класс должна прийти новая девочка, которую зовут Пеппи Длинный чулок. Учительница и без того уже слышала о Пеппи. В маленьком городке о ней было немало толков. А так как учительница была милой и доброй, то она решила сделать все, чтобы Пеппи в школе понравилось.
Не дожидаясь приглашения, Пеппи уселась за пустую парту. Но учительница не сделала ей никакого замечания. Наоборот, она сказала очень приветливо:
– Добро пожаловать к нам в школу, милая Пеппи! Надеюсь, что тебе у нас понравится и что ты здесь многому научишься.
– А я надеюсь, что у меня будут рождественские каникулы, – ответила Пеппи. – Для этого я и пришла сюда. Справедливость прежде всего.
– Скажи мне, пожалуйста, твое полное имя. Я запишу тебя в список учеников.

– Меня зовут Пеппилотта-Виктуалия-Рульгардина-Крусминта, дочь капитана Ефраима Длинного чулка, "Грозы морей", а теперь негритянского короля. Собственно говоря, Пеппи – это уменьшительное имя. Мой папа считал, что Пеппилотта произносить слишком долго.
– Ясно, – сказала учительница. – Тогда мы тоже будем звать тебя Пеппи. А теперь давай поглядим, что ты знаешь. Ты уже большая девочка и, наверное, многое умеешь. Начнем с арифметики. Скажи, пожалуйста, Пеппи, сколько будет, если к семи прибавить пять.
Пеппи взглянула на учительницу с недоумением и недовольством.
– Если ты сама этого не знаешь, то неужели думаешь, что я стану считать за тебя? – ответила она учительнице.
У всех учеников глаза на лоб полезли от удивления. А учительница терпеливо объяснила, что так в школе не отвечают, что учительнице говорят "вы" и, обращаясь к ней, называют ее "фрекен".
– Простите, пожалуйста, – сказала Пеппи, смутившись, – я этого не знала и больше так делать не буду.
– Надеюсь, – сказала учительница. – Вот ты не хотела считать за меня, а я сосчитаю за тебя: если к семи прибавить пять, получится двенадцать.
– Подумать только! – воскликнула Пеппи. – Оказывается, ты сама можешь это сосчитать. Зачем же ты у меня спрашивала?.. Ой, я опять сказала "ты" – простите, пожалуйста.
И в наказание Пеппи сама сильно ущипнула себя за ухо.
Учительница решила не обращать на это никакого внимания и задала следующий вопрос:
– Ну-с, Пеппи, а теперь скажи, сколько будет восемь и четыре?
– Думаю, шестьдесят семь, – ответила Пеппи.
– Неверно, – сказала учительница, – восемь и четыре будет двенадцать.
– Ну, старушка, это уж слишком! Ты же сама только что сказала, что пять и семь будет двенадцать. Какой-то порядок в школе тоже должен быть! А если уж тебе так хочется заниматься всеми этими подсчетами, то стала бы себе в уголок да считала бы на здоровье, а мы бы тем временем пошли во двор играть в салочки... Ой, я снова говорю "ты"! Простите меня в последний раз. Я постараюсь в другой раз вести себя лучше.
Учительница сказала, что она готова и на этот раз простить Пеппи. Но что сейчас, видно, не стоит продолжать задавать ей вопросы по арифметике, она лучше будет спрашивать других детей.
– Томми, реши, пожалуйста, такую задачу. У Лизы было семь яблок, а у Акселя – девять. Сколько яблок было у них вместе?
– Да, сосчитай-ка, Томми, – вмешалась вдруг Пеппи, – и, кроме того, скажи: почему у Акселя живот болел сильнее, чем у Лизы, и в чьем саду они нарвали эти яблоки?
Фрекен снова сделала вид, что ничего не слышала, и сказала, обращаясь к Анике:
– Ну, Аника, теперь ты сосчитай: Густав пошел со своими товарищами на экскурсию. Ему дали с собой одну крону, а вернулся он с семью эре. Сколько денег потратил Густав?
– А я хочу знать, – сказала Пеппи, – почему этот мальчишка так сорил деньгами? И что он купил на них: лимонаду или еще чего-нибудь другого? И хорошо ли он помыл уши, когда собирался на экскурсию?
Учительница решила сегодня больше не заниматься арифметикой. Она подумала, что, быть может, чтение у Пеппи пойдет лучше. Поэтому она вынула из шкафа картонку, на которой был нарисован ежик. Под рисунком стояла большая буква "Ё".
– Ну, Пеппи, сейчас я покажу тебе интересную вещь. Это Ё-е-е-е-жик. А буква, которая изображена вот тут, называется "Ё".
– Ну да? А я всегда думала, что "Ё" – это большая палочка с тремя маленькими поперек и двумя мушиными крапинками наверху. Скажите мне, пожалуйста, что общего имеет ежик с мушиными крапинками?
Учительница не ответила Пеппи, а вынула другую картонку, на которой была нарисована змея, и сказала, что буква под картинкой называется "3".
– О!! Когда говорят о змеях, я всегда вспоминаю, как я дралась с гигантской змеей в Индии. Это была такая страшная змея, что вы даже представить себе не можете, – четырнадцати метров длиной, и злая, как оса. Каждый день она пожирала по пять взрослых индийцев, а на закуску лакомилась двумя маленькими детьми. И вот однажды она решила полакомиться мною. Она обвилась вокруг меня, но я не растерялась и со всех сил стукнула ее по голове. Бах! Тут она как зашипит. А я ее еще раз – бац! И тогда она – ух! Да, да, вот точно так это было. Очень страшная история!..
Пеппи перевела дух, а учительница, которая к этому времени окончательно поняла, что Пеппи –трудный ребенок, предложила всему классу нарисовать что-нибудь. "Наверное, рисование увлечет Пеппи, и она хоть немного посидит спокойно", – подумала фрекен и раздала ребятам бумагу и цветные карандаши.
– Вы можете рисовать все, что захочется, – сказала она и, сев за свой столик, принялась проверять тетради. Через минуту она подняла глаза, чтобы посмотреть, как дети рисуют, и обнаружила, что никто не рисовал, а все смотрели на Пеппи, которая, лежа ничком, рисовала на полу.
– Послушай, Пеппи, – с раздражением сказала фрекен, – почему ты не рисуешь на бумаге?
– Я давно уже ее всю изрисовала. Но портрет моей лошади не уместился на этом крошечном листке. Сейчас я рисую как раз передние ноги, а когда дойду до хвоста, мне придется выйти в коридор.
Учительница на минуту задумалась, но решила не сдаваться.
– А теперь, дети, встаньте, и мы споем песню, – предложила она.
Все дети поднялись со своих мест, все, кроме Пеппи, которая продолжала лежать на полу.
– Валяйте пойте, а я немного отдохну, – сказала она, – а то, если я запою, стекла полетят.
Но тут терпение у учительницы лопнуло, и она сказала детям, чтобы они все вышли погулять на школьный двор, а ей необходимо поговорить с Пеппи наедине. Как только все дети вышли, Пеппи поднялась с пола и подошла к столику учительницы.
– Знаешь что, фрекен, – сказала она, – я вот что думаю: мне было очень интересно прийти сюда и посмотреть, чем вы тут занимаетесь. Но больше мне сюда ходить неохота. А с рождественскими каникулами пусть будет, как будет. В вашей школе для меня слишком много яблок, ежей и змей. Прямо голова закружилась. Ты, фрекен, я надеюсь, не будешь этим огорчена?
Но учительница сказала, что она очень огорчена, и больше всего тем, что Пеппи не хочет вести себя как следует.
– Любую девочку выгонят из школы, если она будет себя вести гак, как ты, Пеппи.
– Как, разве я себя плохо вела? – с удивлением спросила Пеппи. – Честное слово, я этого и не заметила, – печально добавила она. Ее нельзя было не пожалеть, потому что так искренне огорчаться, как она, не умела ни одна девочка в мире.

С минуту Пеппи молчала, а потом сказала, запинаясь:
– Понимаешь, фрекен, когда мама у тебя ангел, а папа – негритянский король, а сама ты всю жизнь проплавала по морям, то не знаешь, как надо вести себя в школе среди всех этих яблок, ежей и змей.
Фрекен сказала Пеппи, что она это понимает, что она больше не сердится на нее и что Пеппи сможет снова прийти в школу, когда немножко подрастет. При этих словах Пеппи засияла от счастья и сказала:
– Ты, фрекен, удивительно милая. И вот тебе, фрекен, от меня подарок.
Пеппи вынула из кармана маленький, изящный золотой колокольчик и положила его на столик перед учительницей. Учительница сказала, что не может принять от нее такой дорогой подарок.
– Нет, ты должна, фрекен, должна! – воскликнула Пеппи. – А то я завтра снова приду в школу, и удовольствия никому это не доставит.
Тут Пеппи выбежала на школьный двор и вскочила на свою лошадь. Все дети окружили Пеппи, каждому хотелось погладить лошадь и посмотреть, как Пеппи выедет со двора.
– Вот я, помню, в Аргентине ходила в школу, так то была школа! – сказала Пеппи и поглядела на ребят. – Если бы вам туда попасть! Там через три дня после рождественских каникул начинаются пасхальные. А когда кончаются пасхальные, то еще через три дня начинаются летние. Кончаются летние каникулы первого ноября, и тут-то, правда, приходится здорово поработать, потому что рождественские каникулы начинаются только одиннадцатого. Но в конце концов с этим можно справиться, потому что в Аргентине не задают уроков. В Аргентине строго-настрого запрещено готовить дома уроки. Правда, иногда случается, что какой-нибудь аргентинский мальчик тайком залезет в шкаф и, чтобы никто не видел, немножко учит уроки. Но ему здорово влетает от мамы, если она это заметит. Арифметику там вообще не проходят, и если какой-нибудь мальчишка случайно знает, сколько будет пять и семь, и проговорится об этом учительнице, то она поставит его на весь день в угол. Чтением там занимаются только в свободные дни и то, если найдутся книги для чтения, но таких книг обычно ни у кого не бывает...
– Что же они там делают в школе? – с изумлением спросил маленький мальчик.
– Едят конфеты, – ответила Пеппи. – Поблизости от школы находится конфетная фабрика. Так вот от нее прямо в класс провели специальную трубу, и поэтому у детей нет ни минуты свободного времени, – только успевай жевать.
– А что же делает учительница? – не унималась другая девочка.
– Глупышка, – ответила Пеппи, – учительница там подбирает конфетные бумажки и делает фантики. Уж не думаешь ли ты, что там фантиками занимаются сами ребята? Нет уж, дудки! Ребята там даже сами в школу не ходят, а посылают младших братишек... Ну, привет! – радостно крикнула Пеппи и помахала своей большой шляпой. – А вы уж сами как-нибудь сосчитайте, сколько яблок было у Акселя. Меня вы здесь не скоро увидите...
И Пеппи с шумом выехала за ворота. Лошадь скакала так быстро, что камни летели у нее из-под копыт, а оконные стекла дребезжали.

Перевела со шведского Л. Лунгина.
Рисунки Е. Ведерникова.

А сегодня, - сказал Томми, - мы с Анникой писали письмо бабушке.

Ну да, - сказала Пеппи, помешивая что-то в кастрюле ручкой от зонтика. - А я готовлю замечательное блюдо, - и сунула нос в кастрюлю, чтобы понюхать. - «Варить час, все время энергично помешивая, посыпая имбирем и тут же подавать на стол». Так ты говоришь, что вы написали письмо бабушке?

Ага, - подтвердил Томми, который сидел на сундуке и болтал ногами. - И скоро мы, наверное, получим от бабушки ответ.

А вот я никогда не получаю писем, - грустно сказала Пеппи.

Чему тут удивляться, - сказала Анника, - ведь ты и сама тоже никому никогда не пишешь.

А не пишешь ты потому, - подхватил Томми, - что не хочешь ходить в школу. Нельзя научиться писать, если не ходишь в школу.

Ничего подобного, я умею писать, - сказала Пеппи. - Я знаю жутко много букв. Фридольф - один из матросов, который плавал на папином корабле, - научил меня буквам. А если мне не хватит букв, то ведь есть еще и цифры. Нет, я прекрасно могу писать, но вот только не знаю, о чем. Что пишут в письмах?

Кто что, - важно ответил Томми. - Я, например, сперва спросил бабушку, как она себя чувствует, и написал, что я чувствую себя хорошо, потом я написал, какая у нас погода. А потом - что убил в нашем погребе крысу.

Пеппи помрачнела и задумалась.

Как обидно, что я никогда не получаю писем. Все ребята, все-все получают письма, а я - нет. Так больше продолжаться не может! Раз у меня нет бабушки, которая писала бы мне письма, придется сделать это самой. И немедленно.

Она открыла дверцу печи и заглянула в топку.

Тут у меня должен лежать карандаш, если не ошибаюсь.

В печке и в самом деле лежал карандаш. Потом она оттуда же вытащила большой лист бумаги и уселась за кухонный стол. Пеппи наморщила лоб, и вид у нее стал очень озабоченный.

Теперь не мешайте, - сказала она, - я думаю!

Томми и Анника решили тем временем поиграть с господином Нильсоном. Они стали одевать его и раздевать. Анника даже попыталась уложить его на зеленую кукольную кроватку, в которой он обычно спал по ночам: Томми будет доктором, а господин Нильсон - больным ребенком. Но обезьянка вскочила с постели и в два прыжка очутилась на лампе, зацепившись за нее хвостом. Пеппи оторвала глаза от письма.

Глупый господин Нильсон, - сказала она, - никогда еще ни один больной ребенок не висел вниз головой, зацепившись хвостом за лампу. Во всяком случае, не у нас в Швеции. А вот в Южной Африке, я слыхала, так лечат детей. Как только у малышей поднимается температура, их подвешивают вниз головой к лампам, и они преспокойно себе раскачиваются, пока не поправятся. Но мы ведь не в Южной Африке.

В конце концов Томми и Аннике пришлось оставить господина Нильсона в покое, и тогда они решили заняться лошадью: уже давно было пора ее как следует почистить скребницей. Лошадь очень обрадовалась, когда увидела, что дети вышли к ней на террасу. Она тут же обнюхала им руки, чтобы выяснить, не принесли ли они сахара. Сахара у ребят не оказалось, но Анника тут же сбегала на кухню и вынесла оттуда два куска рафинада.

А Пеппи все писала и писала. Наконец, письмо было готово. Только вот конверта не нашлось, но Томми не поленился принести ей конверт из дому. Марку он тоже принес. Пеппи написала на конверте свое полное имя и фамилию: «Фрекен Пеппилотта Длинныйчулок, вилла "Курица"».

А что написано в твоем письме? - спросила Анника.

Откуда я знаю, - ответила Пеппи, - я ведь его еще не получила.

И тут как раз мимо дома прошел почтальон.

Бывают же такие удачи, - сказала Пеппи, - встречаешь почтальона как раз в ту минуту, когда тебе необходимо получить письмо.

Она выбежала ему навстречу.

Будь добр, отнеси это письмо Пеппи Длинныйчулок, - сказала она. - Это очень срочно.

Почтальон поглядел сперва на письмо, потом на Пеппи.

Разве ты не Пеппи Длинныйчулок? - удивился он.

Конечно, я. А кем же мне еще быть? Уж не царицей ли абиссинской?

Но почему же ты тогда сама не возьмешь себе это письмо? - спросил почтальон.

Почему я не возьму себе это письмо сама? - переспросила Пеппи. - Что же, по-твоему, теперь я должна сама доставлять себе письма? Нет, это уж слишком. Каждый сам себе почтальон. А зачем же тогда бывают почты? Тогда уж проще их тут же все закрыть. В жизни я еще не слышала ничего подобного! Нет, дорогой, если ты так будешь относиться к своей работе, то никогда не станешь почтмейстером, это я тебе точно говорю.

Почтальон решил, что лучше с ней не связываться и сделать то, о чем она его просила. Он подошел к почтовому ящику, который висел рядом с калиткой, и опустил в него письмо. Не успело письмо упасть на дно ящика, как Пеппи с невероятной поспешностью его вытащила.

Ой, я просто умираю от любопытства, - сказала она, обращаясь к Томми и Аннике. - Подумать только, я получила письмо!

Все трое ребят устроились на ступеньках террасы, и Пеппи распечатала конверт. Томми и Анника читали через ее плечо. На большом листе было написано:

ЖДРАСТВУЙ ПЕППИ

ПЕШУ-СПЕШУ А5

ТЫ НАДЕЮСЬ НЕ БОЛЬНА И R СДОРОВА КАК КОРОВА

КАК ПОЖИВАЕТ ТВОЯ 7Я

ВЧЕРА-УРА ВИДЕЛА ТОММИ

ПЕШИ ОТВЕТ АТ ПЕППИ

Вот, - с торжеством сказала Пеппи, - в моем письме написано то же самое, что ты писал своей бабушке, Томми. Значит, это настоящее письмо. Я запомню каждое слово на всю жизнь.

Пеппи аккуратно сложила письмо, снова засунула его в конверт, а конверт положила в один из бесчисленных ящиков старого большого секретера, который стоял у нее в гостиной. Одним из самых интересных занятий на свете было, по мнению Томми и Анники, рассматривать сокровища, которые Пеппи хранила в этих ящичках. Время от времени Пеппи дарила своим друзьям что-нибудь из этих бесценных вещей, но запас их, видно, никогда не иссякал.

Во всяком случае, - сказал Томми, когда Пеппи спрятала письмо, - ты сделала там дикое количество ошибок.

Да, ты должна пойти в школу и научиться получше писать, - поддержала Анника брата.

Нет уж, благодарю покорно, - ответила Пеппи, - я как-то провела целый день в школе. И за этот день в меня впихнули столько знаний, что я до сих пор не могу прийти в себя.

Вот ужас-то, - воскликнула Пеппи и от огорчения укусила себя за косу, - просто ужас! И я не могу пойти с вами на экскурсию только потому, что не хожу в школу? Разве это справедливо? Люди думают, что можно обижать человека только за то, что он не ходит в школу, не знает таблицы помножения.

Умножения, - поправила Анника.

А я говорю - помножения.

Мы пройдем пешком целую милю. Прямо по лесу, а потом будем играть на полянке, - сказал Томми.

Просто ужас! - повторила Пеппи.

На следующий день погода была такая теплая и солнце светило так ярко, что всем детям в этом городке было очень трудно усидеть за партами. Учительница широко распахнула все окна, и свежий весенний воздух ворвался в класс. Перед школой росла большая береза, а на ее верхушке сидел скворец и пел до того весело, что и Томми, и Анника, и все ребята слушали только его пение и совсем забыли, что 9 х 9 = 81.

Вдруг Томми прямо подскочил на месте от изумления.

Глядите, фрекен! - воскликнул он и показал на окно. - Там Пеппи.

Взгляды всех тут же устремились туда, куда показал Томми. И в самом деле, высоко на березе сидела Пеппи. Она оказалась почти у самого окна, потому что ветви березы упирались в наличники.

Привет, фрекен, - крикнула она, - привет, ребята!

Добрый день, милая Пеппи, - ответила фрекен. - Тебе что-нибудь надо, Пеппи?

Может, ты на минутку зайдешь к нам в класс? - спросила учительница.

Нет уж, дудки! - твердо сказала Пеппи и уселась поудобнее на суку, прислонившись спиной к стволу. - В классе у меня кружится голова. Воздух у вас так загустел от учености, что его можно резать ножом. Слушай, фрекен, - в голосе Пеппи зазвучала надежда, - может, немного этого ученого воздуха улетит в окно и попадет в меня? Ровно столько, сколько надо, чтобы ты мне разрешила пойти вместе с вами на экскурсию?

Вполне возможно, - сказала фрекен и продолжала урок арифметики.

Детям было очень интересно глядеть на Пеппи, сидящую на березе. Ведь все они получили от нее конфеты и игрушки в тот день, когда она ходила по магазинам. Пеппи, конечно, как всегда взяла с собой господина Нильсона, и ребята умирали со смеху, глядя, как он прыгал с ветки на ветку. В конце концов обезьяне надоело скакать по березе, и она сиганула на подоконник, а оттуда одним прыжком взвилась на голову Томми и начала теребить его за волосы. Но тут учительница сказала Томми, чтобы он снял обезьяну с головы, потому что Томми как раз надо было разделить 315 на 7, а это невозможно сделать, если у тебя на голове сидит обезьяна и теребит тебя за волосы. Во всяком случае, уроку это мешает. Весеннее солнце, скворец, а тут еще Пеппи с господином Нильсоном - нет, это уж чересчур…

Вы что-то совсем поглупели, ребята, - сказала учительница.

Знаешь что, фрекен? - крикнула Пеппи со своего дерева. - Честно говоря, сегодняшний день совершенно не подходит для помножения.

А мы проходим деление, - сказала фрекен.

В такой день, как сегодня, вообще нельзя заниматься никаким «еньем», разве что «веселеньем».

А ты можешь мне объяснить, - спросила учительница, - что это за предмет «веселенье»?

Ну, я не так уж сильна в «веселенье», - смущенно ответила Пеппи и, зацепившись ногами за сук, повисла вниз головой, так что ее рыжие косички почти касались травы. - Но я знаю одну школу, где ничем, кроме «веселенья», не занимаются. Там так и написано в расписании: «Все шесть уроков - уроки веселенья».

Ясно, - сказала учительница. - А где находится эта школа?

В Австралии, - ответила Пеппи, не задумываясь, - в поселке у железнодорожной станции. На юге.

Она снова села на ветку, и глаза ее заблестели.

Что же бывает на уроках «веселенья»? - поинтересовалась учительница.

Когда что, - ответила Пеппи, - но чаще всего урок начинается с того, что все ребята выпрыгивают через окно во двор. Потом они с дикими воплями снова врываются в школу и скачут по партам, пока не выбиваются из сил.

А что говорит учительница? - снова поинтересовалась фрекен.

Ничего не говорит, она тоже прыгает вместе со всеми, но только хуже остальных. Когда нет больше сил прыгать, ребята начинают драться, а учительница стоит рядом и их подбадривает. В дождливую погоду все дети раздеваются и выбегают во двор - они скачут и танцуют под дождем, а учительница играет на рояле марш, чтобы они скакали в такт. Многие даже становятся под водосточную трубу, чтобы принять настоящий душ.

Интересно, - сказала учительница.

Знаете, как интересно! - подхватила Пеппи. - Это такая замечательная школа, одна из лучших в Австралии. Но это очень далеко отсюда.

Догадываюсь, - сказала учительница. - Во всяком случае, в нашей школе тебе так весело никогда не будет.

В этом-то вся беда, - сокрушенно сказала Пеппи. - Если бы я могла надеяться, что мы будем бегать по партам, я бы, пожалуй, решилась и зашла бы на минутку в класс.

• 15.